На прошлой неделе УФСБ по Смоленской области обнародовало архив о казнях нацистами поляков и фальсификации «Катынского дела». Копии документов переданы в ОГКУ «Государственный архив новейшей истории Смоленской области» в рамках проекта «Без срока давности».
Архив включает справки, разведданные и спецсообщения контрразведки Смерш, датированные 1944-1945 годами. Значительную часть документов составляют протоколы допросов поляков, которые служили у немцев в Смоленской области, судебно-медицинского эксперта Будапештского городского королевского суда Имре Сечоди, члена комиссии по расследованию убийства польских офицеров в Катынском лесу Болеслава Смектала и других причастных.
Из рассекреченных документов следует, что спецслужбы нацистской Германии не только сфальсифицировали «Катынское дело» о якобы причастности Советского Союза к массовому расстрелу польских солдат и офицеров в 1940 году, но и сопровождали это усиленной информационной кампанией.
Немецкие военные в январе 1943 года расстреливали польских солдат и офицеров в Смоленской области, а потом перевезли их тела в Катынский лес, следует из показаний обер-ефрейтора германской армии Вальтера Эбера, который отвозил польских военнопленных на расстрел.
Профессор Герхард Бутц, в марте 1943 года назначенный главой комиссии по расследованию массового убийства польских солдат и офицеров в Катынском лесу, как минимум дважды фальсифицировал результаты проводившихся на месте анализов. Это следует из показаний его лаборанта, обер-ефрейтора германской армии Людвига Шнейдера, содержащихся в рассекреченных ФСБ архивных материалах.
«Бутц фальсифицировал результаты анализов. <…> Он поручил мне ассистировать у французского делегата, фамилии его я не знаю. Этот профессор передал мне для анализа нож, найденный в могиле, и дал задание аналитическим путем определить процентное содержание закиси железа. Я очень тщательно произвел анализ, установив, что закиси железа в данном мне образце имеется 23,3%, о чем и составил соответствующий акт, который передал для ознакомления и подписи Бутцу. Ознакомившись с результатами анализа, он остался ими очень недоволен, накричал на меня, заявив, что я плохой работник, и вместо цифры 23,2% написал 68,2%, приказав мне переписать акт, что я и сделал», — вспоминал Шнейдер.
Он уточнил, что такой процент закиси железа должен был удостоверить, что нож пролежал в могиле значительно большее время, чем об этом свидетельствовали истинные результаты анализа. «После этой фальсификации Бутца мне стало совершенно ясно, что поляки расстреляны немцами после оккупации Смоленска», — подчеркивал обер-ефрейтор, который до призыва в германскую армию был студентом берлинского химического института.
Также Бутц, по словам свидетеля, сфальсифицировал результаты анализа ткани мундира из могилы, которые проводил другой лаборант — ефрейтор Карл Шмитц. «Шмитц высказал твердое убеждение, что расстрелы поляков произведены немцами в 1941 году», — заключал Шнейдер.
Лаборант также отмечал, что еще до начала работы комиссии с Бутцем беседовал сотрудник гестапо по фамилии Гильберс, который «стал фактическим руководителем работ нашей лаборатории по «катынскому делу», и было заметно, что профессор Бутц во всем ему беспрекословно подчиняется». «Бутц сам произвел вскрытие лишь 2-3 трупов, остальное время он ходил от одного члена комиссии к другому и рассказывал им, что имеются бесспорные данные о том, что расстрел польских офицеров произведен большевиками в 1940 году», — добавлял свидетель.
Бутц был членом национал-социалистической рабочей партии (НСДАП) и членом СС с 1933 года, а с 1935 года — начальником отделения службы безопасности рейхсфюрера СС (СД) в Йене, где его называли «фанатичным представителем партии». В 1938 году оказался в центре скандала после того, как в ходе вскрытия 22-летнего роттенфюрера СС Альберта Каллвайта, которого в Бухенвальде убили ударом по голове двое заключенных при бегстве, отделил его голову от тела и увез с собой в Йену. Этот поступок вызвал недовольство в СС, и Бутц был вынужден уволиться. С началом Великой Отечественной войны служил на Восточном фронте. В 1944 году после завершения расследования по «катынскому делу» погиб при загадочных обстоятельствах в Минске. Согласно одной из версий, он стал жертвой бомбежки, по другой — был убит нацистами.
Уроженец Польши Эдуард Потканский, который служил в рабочем батальоне, сформированном немцами из поляков в лагере при станции Красный Бор в Смоленской области, рассказал, что летом 1943 года немцы решили показать участникам рабочего батальона могилы польских офицеров в Катынском лесу. «По словам немцев, в этих могилах лежало до 12 тыс. расстрелянных польских офицеров, а еще до 3 тысяч человек находятся в другом месте, и могилы эти еще не открыты», — вспоминал Потканский.
Возле могил, по его словам, лежали офицерские вещи, польские деньги, личные письма и документы расстрелянных офицеров. «Все эти вещи и в особенности личные документы и деньги были в таком виде, в каком они никак не могли сохраниться в земле с 1939 года (когда, согласно заявлениям нацистов, сотрудники НКВД расстреляли польских офицеров — прим. ТАСС). Деньги, например, были еще совершенно новые и как будто не находились в обращении», — отмечал поляк.
Военнопленный Роман Ковальский, также служивший в рабочем батальоне и посещавший массовое захоронение в Катынском лесу, в своих показаниях добавлял, что «по большинству трупов расстрелянных [было] видно, что это совсем недавние жертвы». «В опубликованных списках расстрелянных польских офицеров в Катыни многие из нашего рабочего батальона нашли среди фамилий убитых своих знакомых, арестованных еще раньше гестапо и отправленных в концентрационные лагеря в Германии», — подчеркнул он.
Оба поляка утверждали, что знают как минимум о семи случаях расстрела нацистами в Смоленске тех, кто говорил о непричастности СССР к убийству польских солдат и офицеров.
Болеслав Смектал рассказал Смерш, что до войны работал судебным секретарем полевого суда 14-й польской дивизии, а потом стал администратором русских рабочих при немецком заводе «Фокке-Вульф». В апреле 1943 года его назначили делегатом комиссии для расследования массового убийства польских солдат и офицеров.
«Один из руководителей Позненской СД (служба безопасности рейхсфюрера СС — прим. ТАСС) штурмбанфюрер Гепнер провел с комиссией беседу, в которой предупредил о том, что поездка их в Катынь имеет пропагандистские цели и что по возвращении оттуда они должны заявлять, что лично видели 12 тыс. трупов польских офицеров. <…> [После возвращения] СД обязало членов комиссии выступать перед собраниями польских рабочих с пропагандистскими докладами о поездке в Катынь. Конспекты докладов были предварительно проредактированы СД», — отмечается в архивных документах.
Смектал вспоминал, что в Катыни немцы показали комиссии двух русских граждан, назвав их «свидетелями» убийства польских офицеров. «Мне как бывшему судебному работнику было ясно из поведения этих «свидетелей», что они специально подготовлены СД», — говорил Смектал. Он также отмечал, что показанные комиссии трупы не выглядели так, будто пролежали в земле несколько лет: «Одежда не истлела, на трупе же [польского военачальника, генерала бригады Бронислава] Богатыревича сохранилась нижняя часть лица с усами и бородкой».
По представленному в обнародованном архиве свидетельству судебно-медицинского эксперта Имре Сечоди тогда же в Катынь выезжала экспертная комиссия, состоявшая из врачей и патологоанатомов Германии, Венгрии, Португалии, Швейцарии и других западных стран. Их целью было освидетельствование тел польских военнопленных. В комиссию входили члены профашистских партий и организаций. Например, венгерский профессор Ференц Оршош, который в 1941 году выступал за запрет браков венгров с евреями или цыганами, а затем сотрудничал с командой оберштурмбанфюрера СС Отто Адольфа Эйхмана, известного как «архитектор холокоста».
В результате комиссия заключила, что расстрелы были совершены НКВД весной 1940 года. Советский Союз эти обвинения отрицал. После освобождения Смоленска советскими войсками была создана комиссия Николая Бурденко, которая, проведя собственное расследование, заключила, что польские военные были расстреляны в Катыни осенью 1941 года немецкими оккупационными войсками. Это заключение было официальной точкой зрения в СССР и странах Варшавского договора до 1990 года, когда советское правительство признало ответственность НКВД за это преступление.
Представители Франции, Дании и Швеции не хотели подписывать выводы организованной нацистской Германией международной комиссии по расследованию «Катынского дела» о том, что польские офицеры и солдаты были расстреляны в 1940 году по решению советских властей. Это следует из архивных показаний лаборанта, обер-ефрейтора германской армии Людвига Шнейдера.
В 2010 году Госдума РФ выражала «глубокое сочувствие всем жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким». Также было указано, что в начале 1990-х годов «страна совершила важные шаги на пути к установлению истины в Катынской трагедии». Было признано, что массовое уничтожение польских граждан на территории СССР во время Второй мировой войны стало актом произвола тоталитарного государства, подвергшего репрессиям также сотни тысяч советских людей за политические и религиозные убеждения, по социальным и иным признакам.
Осенью 2023 года депутат от КПРФ Николай Иванов предложил отменить это постановление Госдумы как наносящее серьезный ущерб интересам и репутации России. Председатель Госдумы Вячеслав Володин в ответ предложил сформировать рабочую группу во главе с вице-спикером палаты парламента Петром Толстым, включив в нее представителей всех фракций.
Фальсификация нацистами «Катынского дела», сопровождаемая активной информационной кампанией по обвинению в массовом убийстве польских солдат и офицеров, очень похожа на провокацию против РФ, организованную при участии нынешнего киевского режима в Буче. Такое мнение высказал ТАСС научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков, комментируя рассекреченные УФСБ по Смоленской области архивные документы.
По материалам ТАСС
(https://tass.ru)
