Так кто нам нужен: человек-созидатель или потребитель?
За окном нашей начальной Вознесенской школы вот уже два часа подряд идет и идет снег и быстро темнеет. Скупой свет двух керосиновых десятилинейных ламп, теряясь и дробясь в закоулках класса, падает на парты, за которыми, усердно скрипя перьями деревянных ручек, под диктовку школьной учительницы, мы пишем.
Учительница Анастасия Федоровна Поварова, подложив дров в топящуюся печь, подходит ко мне, поправляет зажатую в руке ручку, показывая как её нужно правильно держать. Потом осторожно, по-матерински приподняв мою голову над тетрадкой, сшитой из оберточной бумаги, говорит:
– Толя, расстояние от глаз до поверхности парты обязательно должно быть равным расстоянию согнутой в локте левой руки. Иначе ты испортишь своё зрение – станешь близоруким. Нужно постоянно следить за этим. Потом это станет привычкой, которую уже не надо будет контролировать.
Учительница берет мою левую руку, поднимает ею мой подбородок и спрашиваетучеников:
– Вы все хотите, чтобы у вас было хорошее зрение?
– Все! – хором отвечает класс.
– Дороги сейчас здорово замело, а вам через час нужно идти домой. Кто у нас самый сильный? Кто старше всех? Они должны идти впереди и позади остальных – заботиться о тех, кто слабее и младше…
Всё второе полугодие учебного года мы, разновозрастные послевоенные ученики, будем ходить учиться в нашей школе во вторую смену, причем по четыре километра в один конец.
Мне и моим товарищам из деревни Денисково, к радости наших родителей, несказанно повезло: Анастасия Федоровна живет тоже в нашей деревне и, если она не остается в школе с неуспевающими после уроков на дополнительные занятия, мы возвращаемся домой вместе с ней… И еще мы имеем одно преимущество – это две небольшие остановки на пути, где можно на какое-то время спрятаться от непогоды и даже погреться. Первая – большой двухэтажный деревянный, побеленный известью дом с двумя подъездами и большими козырьками перед входом в него. Дом стоит в чистом поле, на отшибе, живут в нем железнодорожники. Вторая остановка – целые горы горящего, пышущего жарой угольного шлака возле железнодорожных путей, там, где кочегары многочисленных паровозов чистят топки «железных коней», а трудолюбивые и заботливые тети уносят этот горящий шлак за пути, каждый раз наращивая эти чадящие и согревающие нас на пути горы.
Сегодня с нами учительницы нет. Но мы знаем, что, вернувшись домой значительно позже нас и управившись с домашними делами, она долго еще будет сидеть за столом, рядом с младшим братом и матерью , у керосиновой лампы, проверяя наши тетрадки, а утром обязательно пройдет по домам, чтобы поинтересоваться семейной обстановкой своих воспитанников, поговорить с родителями об успеваемости школьников, об их хороших и плохих наклонностях, и еще о многом другом, что связывает школу с повседневной жизнью…
Даже сейчас, на закате своей жизни, пройдя через горнило нелегких испытаний, я часто вспоминаю свои послевоенные школьные годы, своих учителей, которые не жалели не сил, ни времени для нас – босоногой, пережившей фашистское рабство, жаждущей знаний и требующей постоянного внимания ребятни.
Вот это и были действительно честные и патриотично настроенные люди! Как и мы, полуголодные, кто во что одетые, обремененные домашними заботами и различными нагрузками, они умудрялись к каждому из нас найти индивидуальный подход. Подчеркиваю: к каждому, хотя количество учеников в классе доходило до сорока!
Сейчас, в эпоху кабинетной системы обучения, в период электронных школьных досок и указок, компьютеров и различных гаджетов, где можно отыскать любой дополнительный материал, в это трудно поверить. Но факт остается фактом: обучение в тогдашних школах обязательно шло параллельно с воспитанием школьников. Учитель-предметник во время урока всегда не забывал посмотреть на то, как сидит ученик, узнать, почему у него плохое настроение, не болен ли он, сколько времени бывает на свежем воздухе? Мало того – дотошные, заботливые учителя посещали своих подопечных на дому, проверяли, выучили ли они уроки к завтрашнему дню, когда ложатся спать, какова семейная обстановка в доме?
Нет ничего удивительного в том, что они были нередкими гостями в советских, партийных и хозяйственных организациях, где поднимали порой нелицеприятные вопросы, касающиеся необходимой помощи тем или иным, особенно многодетным и лишившимся кормильца, семьям. И всё это потому, что они знали: надо, очень надо растить и чествовать ребятишек, ибо только тогда они, став взрослыми, будут настоящими, заботливыми и ответственными гражданами своей страны и за все хорошее отблагодарят сторицей.
Учитель на селе был самым уважаемым человеком, к мнению которого внимательно прислушивались, с которого брали пример, а при встрече с ним даже снимали шапку.
Давно уже нет на свете моей первой учительницы Анастасии Федоровны Поваровой, посвятившей всю свою жизнь обучению и воспитанию подрастающего поколения, нет моих любимых учителей Марии Семеновны Мясиной, Николая Васильевича Алдунина, его жены Фёклы Андриановны и других, которые не просто учили грамотно, но и подходили к порученному им делу творчески, порой даже подсказывая своим ученикам, какие развивать в себе способности, помогая им в этом.
Иные времена – иные люди. Сегодняшний школьный учитель мне, скорее всего, напоминает доктора-скоростника, который стремится принять больного человека, особо не вникая в историю его болезни, и отбояриться от него максимум на десять дней, даже если он еще далек от выздоровления. Некоторые школьники мне часто рассказывают, что учителя и одного раза в месяц их не спрашивают. Их увлечениями не интересуются, загружены второстепенной, совершенно несвойственной им работой.
Я несколько раз побывал в своей родной Угранской средней школе и больше заходить туда не хочу, ибо больше всего она напоминает птичий базар – правил поведения для учащихся нет ни в одном классе, да и классов, как таковых, давно нет. Шум, гвалт, все бегут из кабинета в кабинет, как во времена великого переселения народов. У преподавателей жалкий вид, как будто они только что пережили и едва уцелели после налета вражеской авиации. Какая уж тут воспитательная работа! Прийти бы поскорее домой и отдышаться после такого учебного процесса.
Кстати, об учебном процессе: совершенно случайно, по дороге домой, сам того не желая, подслушал разговор двух школьниц-старшеклассниц, одна из которых со знанием дела утверждала, что Кутузов был генералом… наполеоновской армии, а настоящая фамилия Сталина – Кобидзе.
Вот так-то. А мы еще удивляемся тому, что многие старшеклассники не умеют написать сочинение, что даже лучшие из работ вообще не тянут на сочинение, потому что в них напрочь отсутствует творчество. Само слово «сочинение» и ученики, учителя трактуют по-своему. Потому что Толкового словаря не имеют, а если он за редким исключением есть, в него не заглядывают.
Кем российские школьники хотят стать? Проведенный несколько лет назад опрос в московских школах поверг учителей, родителей учеников и представителей власти в шок. Оказалось, что большинство школьниц желают быть… валютными проститутками, а большинство представителей сильного пола – рекетирами, управленцами и охранниками.
Вот они, плоды отсутствия нынешнего школьного воспитания, безудержного разгула безнравственности на телевидении, в СМИ и убийственной, жестокой рекламе. Плоды пропагандируемого вешецизма, шкурных интересов, где государственный интерес, гражданская совесть, мораль, забота о будущем страны отодвигаются на второй, а то и на третий план.
Еще на заре Советской власти Владимир Ильич Ленин говорил об опасности любого шаблонного, бюрократического подхода к делу, особенно к воспитанию подрастающего поколения – будущих строителей коммунизма. Тогда еще только создавалась индустрия, об электронике и слыхом не слыхивали, и Ильич, говоря о бюрократизме, конечно, не мог знать о том, что ускоренное техническое развитие общества, если его не контролировать, может стать еще большей бедой. И даже причиной его гибели. Вот почему, возвращаясь к школьной теме, в заключение этой статьи я приведу обнародованные, но далеко не всем известные выводы Госстата России. Цитирую дословно: «За последние шесть лет в среднем по стране десять процентов выпускников школ могут считаться здоровыми. Под наблюдением специалистов-психологов находятся более пятисот тысяч подростков в возрасте 15-17 лет, триста тысяч умственно отсталых детей, более ста тысяч имеют инвалидность на почве психических заболеваний…».
– Почему же это происходит? – разводят руками некоторые ученые мужи и узколобые технократы. Оказывается, всё просто: человеческий организм – не железная машина. Он состоит из плоти и крови, и если он неокрепший, то попросту не выдерживает бурного натиска техногенного воздействия, дает сбой. Давно известно, что возле компьютера долго сидеть вредно, что от использования мобильного сотового телефона, эритроциты в крови абонента выстраиваются в один ряд (а это вредно, поскольку угнетается нервная и иммунная системы, всё чаще и чаще болит голова и появляется доброкачественная опухоль или рак мозга, эпилепсия и другие заболевания). Не меньший вред приносят и различные используемые школьниками гаджеты, которые своим невидимым излучением создают электрический смог, медленно, но уверенно разрушающий мозг и нервную систему. Вот почему среди нынешних школьников наблюдается немало неуравновешенных, совершающих порой непредсказуемые поступки.
Не знаю, так ли, но в мою голову нередко приходит мысль о том, что кому-то под видом добрых дел выгодно заниматься дебилизацией и уничтожением подрастающего поколения. И не только в российском, но и в планетарном масштабах.
Сейчас в наших школах начался новый учебный год, ребята сели за парты.
Милые мои, хорошие мои деточки – сегодняшние школьники и ваши учителя, дай Бог вам терпения, усердия, ответственности и умения идти по жизни и учить этому других! Ради счастливого будущего страны. Ради тех, кто придет вам на смену!
Анатолий Терентьев,
журналист, член Союза писателей России.
с. Угра.
